Бес зла

В последней премьере московского Театра Сатиры "Опера нищих" есть все, что я в театре не люблю. Классическая пьеса Джона Гея "Опера нищих" автором спектакля Андреем Прикотенко перенесена в наше время - мне такое не нравится, потому что классические пьесы потому и классические, что всегда рассказывают про любое время безо всяких переносов. В результате получилось то, что мне тоже не нравится: спектакль про чернуху.

И вот это все, чего я не люблю, соединившись каким-то непонятным образом, вылилось в очень хороший спектакль. Все то, что всегда было плохо, оказалось уместным, правильным и, главное, очень задевающим зрителя. Андрей Прикотенко создал спектакль, который может раздражать, даже бесить, но который невозможно забыть.

Почему так произошло? Много разгадок, и у всех будут разные. Несомненно одно: в центре спектакля выдающаяся - я настаиваю на этом определении - актерская работа Максима Аверина.

Аверин существует на пределе человеческих сил. Не просто не щадя себя, а как будто специально себя уничтожая. По сюжету один человек внутри героя как бы умирает, чтобы родился другой. И создается ощущение, словно мы видим духовную смерть. Подчеркиваю: духовную, а не физическую. Видим.

Я не знаю, как Аверин это делает. И не зрительское это дело: знать. Зрительское дело восторгаться, что и делаю с удовольствием.

А знаете, что я вам скажу? Мы очень редко говорим о неприглядности зла. О том, как прекрасно добро, - сколько угодно. О притягательности зла - ради бога. А вот о том, как зло калечит человека, как бес зла, поселившийся внутри личности, начинает эту личность уничтожать, куда как редко.

Вот Достоевский говорил о вечной борьбе Бога и дьявола и что поле их битвы - душа человека. Аверин показывает эту борьбу так, что мы ее физически можем ощутить. Вообще, должен сказать, редко увидишь в театре спектакль, после которого хочется крикнуть: "Остановитесь, люди! Что мы с собой делаем!"

Политические аллюзии, которые возникают в спектакле, мне лично неинтересны: не бывает таких времен, когда нравственным и гуманным быть выгодно. Вопрос нравственности - это ведь вопрос не политических пристрастий, а того, с кем ты хочешь быть - с Богом или с бесом. В Театре Сатиры говорят ровно об этом.

Спектакль густонаселен. И нет ни одной плохо сыгранной роли. Но самое поразительное: вот эта тема борьбы человеческого и не человеческого в каждом из нас идет через все роли. У каждого героя есть такой выбор, и каждый его совершает.

Ах, как точно и как страшно Юрий Воробьев играет человека, у которого, кажется, вовсе нет души. Человек ли его герой или просто машина по производству зла?

Как умудряется Светлана Рябова буквально несколькими штрихами абсолютно достоверно создать образ женщины, которая, однажды убив в себе человеческое, уже не в состоянии его возродить? Такая судьба встает. Понятная. Жуткая.

Я открыл для себя актера Александра Чевычелова. Он играет человека, который хорошо знает принцип "с волками жить - по-волчьи выть". И воет, а что делать? Только душа противится. Не приемлет она волчьих законов, человеческая душа. По-другому невозможно. А душа протестует. Как вот это все играет поразительный актер?

Могу перечислять всех. Повторюсь: провальных работ здесь нет. Даже за эпизодической работой встает узнаваемая судьба.

Спектакль впускает в себя не сразу. В нем есть какая-то, я бы сказал, отталкивающая правда о человеческих пороках. И не вдруг захочется узнавать про себя гадости. Но правда тем и прекрасна, что притягательна, постепенно затягивает.

Поначалу кажется, что в этой постановке вообще нет никакой эстетики. Вообще. Предельная простая декорация (художник Ольга Шаишмелашвили): какой-то помост, по которому ходят люди, и длинный экран, на него проецируются крупные планы героев. И все. Слова, которые произносят персонажи, лишены какой бы то ни было литературности.

Но постепенно ты, зритель, понимаешь: это эстетика того мира, в котором многие из нас живут. Это наша с вами речь. Это наши с вами крупные планы, когда окружающим кажется, что мы хорохоримся, а в глазах-то тоска.

В сущности Театр Сатиры поставил спектакль о том, что случается с миром, когда из него исчезает духовность. Вот все есть: деньги, связи, даже некое подобие дружбы и любви. А духовности нет. И тогда начинается ад.

И тут я должен сказать о безусловной смелости худрука театра Александра Ширвиндта. Ширвиндт создал театр, в котором есть все, что называется, на любой вкус.

Театр Сатиры обходят вниманием критики, ему почти не дают премий. А он существует ради зрителей, стараясь делать спектакли для разных людей.

Кто такой зритель Театра Сатиры? Раньше это был человек, который ходил на звезд, и то был замечательный театр. Сегодня это тот, кому интересно увидеть разное. Кто готов и посмеяться, и поплакать, и подумать.

На самом деле Ширвиндт, не делая никаких деклараций и заявлений, спокойно и несуетно создал в центре Москвы новый театр со знаменитым названием.

В фойе стена с фотографиями ушедших гениев: Плучек, Миронов, Папанов, Менглет… Увы, много фотографий. Потери невосполнимые. А театр жив и переполнен!

А театр представляет спектакль Андрея Прикотенко - постановку, которая заставляет нас взглянуть внутрь себя честно и по-настоящему. Это не развлечение. Это боль.

Спасибо, театр, за эту боль. Она исцеляющая.

Назад