Максим Аверин: «Я – мальчик, который заставил людей улыбаться»

Серый спортивный костюм (больше напоминающий уютную пижаму), серая, немного потрепанная шапка и невероятно задорный, по-мальчишечьи горящий взгляд. Так выглядел Аверин перед очередным выступлением со своим моноспектаклем «Все начинается с любви» в Туле. Woman’s Day пообщался с артистом за кулисами о его творчестве, увлечениях и секрете неисчерпаемой энергии.

Я по жизни Форрест Гамп – вечный марафонец

В последнее время многие российские артисты начали делать моноспектакли. Почему вы решили сделать что-то подобное?

Я всегда знал, что я сделаю собственный моноспектакль. В моей профессии есть такая особенность – ты все время находишься в ожидании. А время летит. Обыкновенный человек берет фотоальбом раз в пять лет и начинает предаваться воспоминаниям. У артиста этот фотоальбом так быстро листается. И ты понимаешь, что для тебя время летит быстрее... И я очень хотел такой авторский спектакль создать, где не будет этого банального: «Максим, расскажите, как вы работали над этим, над тем?». Я сделал спектакль, где все и так понятно. Что, для чего и почему. Зачем просто отвечать на вопросы с листочков? Гениальный Пол Маккартни когда-то сказал: «Все, что вы хотите обо мне узнать – в моей музыке. Если мне захочется еще что-то вам рассказать, я напишу еще одну песню». Я считаю так же.

Со спектаклем «Все начинается с любви» вы выступили не только в России, но и за рубежом. Как-то приходилось его видоизменять, подстраивать под ту публику?

Никак не приходилось его менять. Знаете почему? Да потому что там такая же публика, которая скучает по родине, по языку. Хотя, бывает, и иностранцы приходят послушать. Забавная история приключилась в 2015 году в Америке, где мы его показывали. Ко мне пришло письмо от профессора Дюкского университета, специалиста по изучению русского языка, Эдны Эндрюс. Мол, приглашают меня провести там лекцию. Я тогда подумал: что это вообще такое? Какая-то глупость… Бросил письмо. Пришло повторное приглашение. Тогда уж мой директор сказал – надо сходить. Так вот Эдна, как оказалось, современный разговорный русский язык преподает иностранцам на сериале «Глухарь»! И вот она загорелась идеей меня пригласить. Во время мастер-класса ко мне подошел американец и спросил о Маяковском. Я был поражен! А ведь Маяковский – гений, он невероятно сложен. И для меня было такой радостью, что они знают и Маяковского, и Владимира Самойлова. Что они могут понять. Когда я читал стихи – все молчали.

По роду деятельности вам приходится много путешествовать. Были ли в России или за рубежом места, которые больше всего вас покорили?

Каждый город чем-то запоминается, если что-то успеваешь посмотреть. География моих передвижений такая большая, что я с трудом смогу назвать места, где я не был. Тут и Камчатка, которая потрясла своей природой, своим естеством. Гранд Каньон в Америке… Я впечатляюсь, умею удивляться. Мне всегда надо побольше посмотреть, что-то увидеть. Поэтому гастроли делаются так, чтобы у меня было время попутешествовать. Чтобы посмотреть красоты Камчатки, мы поехали туда на три дня раньше. Посмотрели вулканы, долину гейзеров. Все это безумно интересно. Настолько планета наша огромная и разная. Но вот там, где океан, там я расслабляюсь. Это энергия, которая меня сносит.

А отпуск как предпочитаете проводить – активно или сидя на диване?

Я дома не могу долго сидеть, я не «сидячий». Бывают, конечно, дни, когда я тупо лежу, ничего не делаю, щелкаю телевизор. Все интересно: и полежать хочется, дня три, потом хочется какого-то экшена. Всегда по-разному. Главное, что, когда у меня возникает желание купить домик возле моря, я понимаю, что я никогда не смогу это сделать. Потому что я еще так много, где не был. А если ты привязываешься к этому домику, то все. К счастью, у меня есть место, в которое я хочу возвращаться – это мой дом.

На каждого из нас временами находит хандра. Каков рецепт борьбы с ней от Максима Аверина?

Меня всегда только работа и вытаскивала. Я всю жизнь жил нараспашку. А удары-то там, за спиной, сзади. И меня это сбивало, а спасала работа. Я не помню, чтобы я когда-то сидел, опускал руки. Надо вообще запретить себе обижаться. Ведь это плохо кончается. Все очень банально. Заставить себя жить – это главное.

Какое определение вы бы дали слову «счастье»?

Счастье – это сейчас. И все. Мы все время живем в кредит. Мол, завтра все будет. Это не так. Счастье – это сейчас. Моя любимая фраза: счастье – это не пункт назначения, это способ путешествия. Я счастлив. Я занимаюсь любимой профессией, она приносит мне радость. Я не рефлексирую по поводу возраста. У меня не было кризиса среднего возраста. Мне просто некогда! Я по жизни Форрест Гамп – вечный марафонец. Человек сам создает свое счастье. Оно не измеряется яхтами, машинами, деньгами. Я никогда не собирал ничего, не коллекционировал. Я в этом плане для кого-то очень скучный человек. Со мной вряд ли можно обсудить, например, марки. Я ничего не понимаю в машинах, хотя люблю водить. Я могу лишь наслаждаться, восхищаться. Новым городом, страной, людьми. Я раньше постоянно держал в руках фотоаппарат. Что-то снимал, постоянно щелкал. А потом понял, что я себя обманываю. Потому что самый главный фотоаппарат – он в голове. Хотя я очень люблю фотографировать до сих пор.

Говорят, что вы пишете книгу…

Да, это не слухи. Издательства решили, что уже достоин написания собственного произведения. Я говорю: «Ребят, а вы уверены?». Они мне – уверены! Эту книгу я пишу по принципу: если у него получится, то получится и у меня. Чтобы кого-то подпитать, вдохновить. Ну вот я сейчас общаюсь с молодыми людьми, там шестнадцати лет. Спрашиваю: «А чего ты ждешь от жизни, чего ты хочешь?». Человек говорит – я не знаю. И, может, в этом и есть какая-то свобода, но для меня она сомнительная. Потому что я всегда знал, чего я хочу от жизни.

А вас часто можно застать за чтением?

Если книги не цепляют, я сразу откладываю в сторону. Бывает, что популярные книги мне не интересны, а их расхваливают. Но зачем тратить время на то, что не приносит удовольствия? Сейчас в отпуск набрал книг, несколько томов. Я планирую делать новый большой интересный проект с оркестром. Ребята предложили сделать по «Пиковой даме» Пушкина. Ну, я тут же в интернет полез, скачал, перечитал. И какой же Пушкин гениальный! Это произведение спасло меня от тоски на отдыхе. Сразу пошли идеи, мысли. Сразу захотелось делать, работать.

Какие качества вы цените в людях?

Главное – это чувство юмора и ирония. Я иногда обращаю внимание, что у нас, у русских людей, будто оно кончилось. Я недавно был на отдыхе, и пишу в «Инстаграме» в шутку: «Как надоели эти пальмы, этот океан, как я хочу русскую зиму!». А люди на полном серьезе начали писать: «Максим, вы в печали?». Я про себя думаю: люди, очнитесь, что с вами? Нет чувства юмора – считай, калека.

Без чего вы не можете представить свой день?

Я не могу представить свой день без любви. Без любви скучно. Надо всегда чем-то жить, гореть. Любовь – это все. Это ж не только охи, ахи. Это жизнь сама. Счастье в том, что у меня совпало все.

Максим, многим поклонникам вы известны не только как герой интервью, но и как интервьюер. Вы беседовали с Юрским, Рязановым, Пьехой, Варлей. Кто еще из отечественных и зарубежных звезд был бы вам интересен?

Я бы хотел взять интервью у Шнура. Мне кажется, он потрясающий. Вот, знаете, самая большая афера века – это «Черный квадрат». Потому что Малевич пошутил над нами. Люди, ученые сидят над ним с умным видом и обсуждают его черноту, смысл его. А художник стоит в углу и посмеивается над всем происходящим. Так же и Шнур. Он нас всех крутит. И это замечательно. А из зарубежных – у Мерил Стрип. Я ее обожаю. Вот есть Мерил Стрип, а потом все остальные. Это удивительная актриса. Что касается вопросов, их же можно сколько угодно записать. Но разговор всегда будет идти по-другому, ведь это сталкиваются две энергии. И это прекрасно.

Все говорят о пятом сезоне «Склифосовского». Как вы относитесь к тому, что будет сниматься продолжение?

Съемки еще не начались. Я жду сценарий. Кстати, инициатором продолжения был я. Вот когда мы сняли «Глухаря», вот почему я ушел – я увидел, что тема закрыта. Исчерпана. И дальше продолжать это бессмысленно. И я сказал тогда: «Ребят, давайте мы замрем на несколько лет, а потом к этому можно будет вернуться, потому что будут ждать». А продолжение без меня исчерпало всю эту историю. Она скатилась. И когда позвонили с предложением о продолжении, я отказался. А в «Склифе» мне очень нравится тема главная – борьба за честь, достоинство и профессию. И когда я почитал письма людей, отзывы, я подумал, а почему бы и нет? Там, как мне показалось, нет точки еще. Все зависит от сценария.

В 2010 году вы посидели в режиссерском кресле сериала «Глухарь». В «Склифе» не хотели бы снова это попробовать?

Тут сложность в том, что чтобы сесть в режиссерское кресло, надо все освободить. Когда я снимал «Глухаря», я был в отпуске. Я мог всего себя посвятить этой работе. Не было гастролей, репетиций, это физически невозможно было бы объединить. На «Склифе» у меня хорошие отношения с режиссером, я все-таки участник процесса. Я и сценарий правлю. Мое было условие, чтобы на площадке был действующий хирург и консультировал. Ведь невозможно смотреть, когда идет фильм о врачах, говорят, мы сейчас будем вырезать аппендицит, а он почему-то находится в районе гланд. И пока я не был уверен, что правильно держу инструмент, правильно провожу манипуляции, камера не включалась. Когда мне профессионалы говорили, что это снято достойно, я был горд собой.

А сколько в Олеге Брагине от Максима Аверина и в Максиме Аверине от Олега Брагина?

Самый личный сезон получился последний. Мне коллеги говорили о том, что я очень личностно все делаю, что я живу. Я не знаю, где граница эта. Для меня нет ничего страшнее, чем когда я не понимаю, как я должен играть. А когда режиссер не понимает, это вообще страшно. Я обращаюсь к режиссеру, прошу – помогите мне, подтолкните меня, объясните. Это же не должно быть просто хождение в кадре.

Какой последний фильм смотрели в кинотеатре?

«Омерзительную восьмерку». У меня взрыв мозга был. И это при том, что Тарантино – один из моих любимых режиссеров. Мне не понравилось. Три часа – чего, почему, зачем? Я назвал это – «Омерзительная обсерка». А «Джанго освобожденный», например, мне очень понравился.

Ваши поклонники очень интересуются, из-за чего поменялась ваша прическа, вы стали отращивать волосы. Нас ждет очередная яркая смена имиджа?

Когда очень привыкаешь к себе, смотришь иногда в зеркало и думаешь – ой-ой-ой, пора что-то менять. У меня же раньше были длинные волосы. Я пришел на площадку, а режиссер мне сказал, что-то в тебе не так, что-то пора менять. Я спросил, есть ли у меня полчаса. Свалил с репетиции, сел в машину, поехал в парикмахерскую и побрился наголо. Вообще артист должен быть как заготовка для большого мастера. Должно быть так, что ты садишься на грим, и с тобой можно что-то сделать. Нет цели сменить имидж. Пока хожу какой-то свалявшийся. Но какая разница? Я с любой прической чувствую себя органично.

Какие самые необычные подарки вам делали поклонники и друзья?

Звезды у меня есть на небе. Недавно в Краснодаре мне звезду в зале славы открыли. Я на самом деле просто спокойно принимаю подарки. Радует, что часто дарят книги. У меня есть такая фишка – обязательно на день рождения я должен играть спектакль. Это закон. А последние годы я играю в разных городах – Петербург, Сочи, Израиль. И вот захожу я в номер свой, а он весь в воздушных шарах. И на каждом прикреплена фотография с каким-то ярким событием из моей жизни. Когда я все это увидел, я был в таком восторге, как ребенок. Потом мы с друзьями зажгли китайские фонарики. Все было здорово. Правда, утром я все это ненавидел, потому что было невозможно по номеру ходить. Это придумала Лена Воронина, мой звукорежиссер, а реализовывали мои поклонницы. Им всем огромное спасибо.

Сейчас стали очень популярны программы о магах и экстрасенсах. Как относитесь к этому и приняли бы участие в подобных шоу?

Было предложение, я отказался. Я никогда не ходил к хиромантам. Мне делали индивидуальный гороскоп, я его даже не открыл. В этом ведь есть момент разочарования. Когда я поступал в театральный вуз, я так волновался, я так хотел быть уверен, что я поступлю. И я иду по Арбату, а там гадалок сидело – пруд пруди. И я очень хорошо помню переход от ресторана «Прага» к кинотеатру «Художественный». И я уже достаю деньги, и думаю: ну, сейчас я погадаю. И что-то, какое-то провидение мне сказало – не делай этого. Люди хватаются за это, как за соломинку. Но верить надо в Бога, а не картам.

А оберег у вас есть?

Крестик. Это самое главное. У меня есть любимая игрушка. Что-то я вожу с собой постоянно. Но я не заложник вещей.

Максим, вас, к счастью, редко можно увидеть в каких-то скандальных историях. Вы мало говорите о своей семье, детстве…

У меня в биографии нет ничего сверхъестественного. Я просто мальчик, который заставил людей улыбаться. Вот и все. Журналы некоторые ведь очень любят слезливые истории. Меня просят рассказать что-то эдакое, про отца, например, про развод родителей. А я отвечаю, даже про уход папы из семьи: это же было так давно! Мне уже 40 лет, я этого уже не помню даже. Точнее, я не помню ничего плохого. Я всю жизнь работал, трудился – вот и вся биография.

Назад