Максим Аверин: Любите друг друга, берегите друг друга, прощайтесь, как в последний раз

В этот день читинцы увидели другого Аверина – не Глухаря и не врача из всем известных сериалов.

Аверин обнажает душу перед зрителем. Скорее всего, каждый из присутствующих узнал хотя бы в одной из частей спектакля себя. Жизненно и безумно знакомо все то, о чем говорит со сцены Аверин. Люди, которые ходят в масках, клоуны, которым приходится улыбаться, хотя на душе совсем не до веселья, те, кто остается непризнанным и непризваным. Люди и судьбы в трехчасовом спектакле… Он раскрывал альтер-эго, заставлял задумать, думать и уже сейчас принимать решения.

Отрывки фильмов, стихотворения и песни словосочетаниями, созвучием, самозабвенно лились по сцене, растворяясь в зале, уводя за собой зрителей туда, где поет Вертинский, читает стихи Маяковский и где еще жива Людмила Гурченко – актриса, которой Аверин благодарен за совместную игру на сцене. Благодарен Аверин и отцу, который привел его в кинематограф. «Моя жизнь – черно-белое кино», - повторяет Аверин.

Он правильно заметил, что Владимир Высоцкий, писал не для того, чтобы потом, исполняя его песни, орали или, исполняя Вертинского, - картавили: «Ведь не в этом суть, не для того пишут поэты». Он как бы говорит – то, что внешне похоже, еще не знает, что похоже внутренне…

Звучные, громкие стихотворения Владимира Маяковского в исполнении Аверина напомнили всем еще раз, что «все мы немного лошади». А когда он начал читать стихотворение «Скрипка и немножко нервно» хотелось повторять за ним, душой пропуская строчки и уже по-новому взглянуть на Маяковского, которого так сложно было понять, так тяжело учить, и так близок он еще никогда не был: «Боже!» бросился на деревянную шею:

«Знаете что, скрипка? Мы ужасно похожи: я вот тоже ору - а доказать ничего не умею!»

«Знаете ли вы Вертинского?», - разговаривал с залом актер. А потом, «Я опять посылаю письмо и тихонько целую страницы». Каждую строчку Аверин переживает, пропускает через себя и отдает зрителю и кажется, «Только нам до весны не допеть, только нам до весны не доплакать: Мы с шарманкой измокли, устали и уже безнадежно больны».

«Концерт Сарасате» или «Piccolo bambino» - Аверин всем своим естеством доносил до зрителя, что Вертинский – это лирика и совсем не обязательно его петь, от того, что песня потеряла мелодию, совсем не значит, что она потеряла мелодичность, ценность и доступность. Песни можно читать и прочитывать, прочувствовать и для себя определить значимость прочитанного…

Он плачет на цене, вспоминая тех, кого уже нет с нами: Гурченко, Абдулов, Папанов… Целая эпоха тех, кто создал кинематограф: «Артист жив, пока о нем помнят…»

За три часа он рассказал о том, что ему дорого и близко. Он шутил, говорил о смешных поклонниках, рассказывал истории из жизни. Он просит людей стать добрее и по-другому посмотреть на мир, шутками высмеивал злободневное

Между строчек читалось – все начинается с любви, кино, стихотворения, люди. Все, что происходит на этой земле – начинается с любви.

Стихотворение Рождественского, так близкого мне в детстве звучали со цены, а я, словно перелистывала страницы серой книги с портретом Рождественского на твердой обложке, читала теперь уже вместе с Авериным –

Все начинается с любви…
Твердят:
«Вначале
было
слово…»

А я провозглашаю снова:
Все начинается
с любви!.. 

Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка -
все начинается с любви.

Все начинается с любви,
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть -
родная
и вечная
сестра любви.

Все начинается с любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг -
все начинается с любви…
Весна шепнет тебе:
‘Живи…’ 

И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается с любви!

Он прекрасен, он порочен и чист, он полицейский и лирик, он тот, кого хочется слушать и слышать, прислушиваться, пересматривать, переваривать и, не перегибая палку, любить…

Назад