Звезда «Глухаря» и «Склифосовского»­, витальный Максим Аверин, пожалу­й, главное завоевание отечественног­о ТВ последнего времени.

Максим Аверин — высокий и очень энергичный артист. В гримерке «Сатирикона», где проходит наш разговор, он занимает так же много места, как и в телеэфире. И то и другое — заслуженно. Как говорит Максим: «Я свято верил, что посвящу жизнь искусству». В 1990-е у него будет Щукинское училище и приглашение в труппу Константина Райкина. В начале нулевых — премия «Триумф» и «Магнитные бури» Абдрашитова. В конце — «Глухарь» и парный бенефис с Людмилой Гурченко «Марковна. Перезагрузка». «Можно было в «Глухаре» сниматься десять лет? Легко! НТВ плакало, когда я уходил. Спокойно обеспечил бы себя заработком и популярностью. Но что было бы со мной через десять лет? Я ушел, потому что понял, что там сделал все», — говорит актер. Теперь Аверин заставляет домохозяек с придыханием жать вторую кнопку. Там, на канале «Россия», готовится к выходу уже четвертый сезон «Склифосовского». Несмотря на бешеные трудочасы, потраченные на роли бюджетников, актер всегда готов к вызову большого кино. Но такие встречи случаются гораздо реже. «Думаете, мне часто предлагают хорошие сценарии? Недавно я встретился с Андреем Сергеевичем Смирновым, мы доозвучивали телеверсию «Жила-была одна баба». Я говорю: «Надо же, прошло два года, а я помню текст наизусть». А он мне: «Максим, прошло пять лет».

Востребованность — следствие его работоспособности. «Я ежедневно действующий артист», — говорит Максим и к своей обычной нагрузке добавляет моноспектакль «Все начинается с любви», который он поставил по стихам Давида Самойлова, Бориса Пастернака, Владимира Высоцкого. «Я объездил с ним всю страну, был в Америке, Прибалтике, где уже русский язык забывают. Спектакль идет два часа без антракта. И каждый раз в зале стоит тишина неравнодушия».

Равнодушие, по Аверину, — самый тяжкий грех. Следом идут невежество и непрофессионализм

Равнодушие, по Аверину, — самый тяжкий грех. Следом идут невежество и непрофессионализм. С чужими грехами актер борется с тем же трудолюбием и страстью: «Упрощено все. Мне упростили мою жизнь. Я прихожу на площадку — и мне надо, чтобы все было сделано с горящим сердцем. А мне говорят: да ладно, че там! У меня на такое одна реакция: отойди, не надо — мне от тебя холодно становится. Потому что одна неправда порождает другую. А на экране все видно». Тут актер достает сигарету и со словами «что-то я разнервничался» долго ищет зажигалку. Возвращает на лицо улыбку и продолжает уже спокойнее: «Еще в чем ужас — у нас все кому не лень разбираются в политике. Когда люди начинают с трибуны кричать, хочется им сказать: вот я сыграл врача, но я же не лезу в операционную! Так и с политикой — это такая же точная наука, которой надо учиться. А если так, то не имею я права на это. Право имею обсудить ее дома с друзьями на кухне». Хотя с полит­информацией у Аверина порядок. «В последние полгода произошли два события, которые поменяли наше отношение к жизни. Нам вернули радость. Мы вдруг почувствовали себя сплоченными. Это Олимпиада и присоединение Крыма». Впрочем, за этими словами скрывается настоящий философ: «Не бывает людей хороших и плохих. Каждый сам с собой договаривается, как он сегодня будет жить: сволочью или человеком».

Назад