Актер Максим Аверин стал почетным хирургом Областной Клинической больницы.

Максим Аверин, приехавший в Челябинск с моноспектаклем «Искренне, без купюр», выкроил время для творческой встречи с поклонниками. Зубная дилемма, воспоминания Людмилы Гурченко, патриотическая патетика и другие сокровенные мысли звезды в материале VIP74.ru.

«Он настоящий»

Максим Аверин входит в стены магазина «Библио-Глобус». Одет во всё черное, на крепкой шее – толстая серебряная цепь.

— На улице сухо, мороз и солнце день чудесный! — бодро говорит он, обращаясь к залу. — В Москве слякоть — межсезонье...

— Останьтесь у нас! — прерывает его мальчишеский голос.

— У вас? Ну, тогда на вашей жилплощади!

Большинство зрителей — школьники и студенты. Максим оглядывает аудиторию. У него богатейшая мимика, его лицо живет…

— Пока ехал к вам, вспомнил одну историю, — продолжает он. — Есть такая программа «Сто вопросов к взрослому». Меня туда зазывают второй год. Однажды в этой передаче была Рената Литвинова. И когда дети высказывались на тему, понравилась ли им Рената, одна девочка подметила: «Она была с нами немногословна и не до конца искренна. Она была хитра как лисичка!» Рената парировала: «Я согласна на лисичку!». Я постараюсь сегодня быть с вами многословным и искренним.

— А вы настоящий? — спрашивает Максима очередной школьник.

Аверин на секунду теряется, затем расплывается в улыбке.

— Бывает, что люди, встречающие меня, потом пишут в твиттере: «Шли по улице, увидели Аверина, идет такой, улыбается. Господи, он настоящий!» Я, слава Богу, не Дед Мороз, поэтому в меня можно верить.

За этим шутливым диалогом последовала часовая беседа. Корреспондент VIP74.ru записал самые интересные выдержки из неё.

«Энерджайзер»

— Я до трёх лет не говорил, — ударяется в воспоминания Аверин. — Родители думали, что я немой, как Герасим. Потом я заговорил так, что не остановить. И уже в детстве понял, что хочу стать артистом.

Я вырос на «Мосфильме» и видел много людей, которые были прекрасны на экране, но ужасны в жизни. Мне казалось, что так нельзя. Я очень не хочу, чтобы люди говори про меня: «Слава Богу, он ушел». Так думают о многих. Я хочу, чтобы говорили: «Слава Богу, он пришел!». Поймите, театр и кино — это мой мир. От запаха кулис до запаха киношного дыма. Меня вдохновляет этот процесс, я черпаю в нем силы. На НТВ поражались, что я могу пахать 24 часа в сутки. Некоторые в шутку спрашивали: «На каких наркотиках ты сидишь?».

На съемках Нового года уже в пять утра мне накладывали грим. Потом мы выходили на площадку с балетом «Todes» и с одной репетиции снимали клип. Ребята с «Todes» удивлялись, мол, нормально, где у него батарейка? Поэтому мне смешно, когда молодые артисты говорят: «Я так устаю, у меня целых восемь спектаклей в месяц!»

«Бог поможет!»

— Москва — отбирает смелых, сильных и талантливых. Москва слезам не верит, это правда. Я не превозношу столицу, такова ситуация в любом городе. Театр — жестокий мир. Здесь тебя никто не ждет. Ты приходишь и видишь 50 человек. Все талантливые, все жаждут профессионального роста. В 90-х годах висел огромный портрет с фотографией Валерии и надписью — «Певица, которую ждали все». В театре такого плаката тебе никто не напишет. Ты сам будешь себя толкать, работать, как вечный двигатель. Это ежедневное издевательство над своим организмом и своей психикой. Мужчине сложно не быть победителем. Поэтому многие проигрывают и ломаются. Для других успех становится точкой. Но это неправильно. Успех для умных людей — возможность себя строить каждый день, и каждый день доказывать, что ты можешь. Была одна смешная история. Фаине Раневской написали письмо. Попросили помочь стать актрисой. Раневская ответила: «Бог поможет!»

Жизнь на 100 процентов

— Моя жизнь — это семья, мама, профессия и любовь. Я не делю их на первое, второе и третье место. Если ты живешь по-настоящему, то успеешь всё. В моей профессии невозможно существовать на 40 процентов. Нужно в данный момент отдавать всего себя. Вчерашний спектакль забыт, шум аплодисментов стих, ничего уже не исправить. Как с кино, гонорар получен, а позор остался. Если ты не даёшь сто процентов публике, то она скажет: «Сходили мы на этого лысого, ну, он так себе!»

Моя профессия – это случай. К нему надо быть готовым, его надо увидеть, схватить и не отпускать. Не нужно делать свою работу лучше всех, её просто нужно делать хорошо.

Зубной вопрос

— Как-то я отыграл спектакль, кланяюсь, мне дарят цветы. И тут подходит одна женщина и говорит: «Серёжа, ну потрясающий спектакль!» Зрители хохочут, я улыбаюсь, ладно, что делать... Потом она в гардеробе говорила: «Это я сказала ему! Это я, та, которая назвала его Серёжей». Публика бывает изумительной. Недавно выезжаю из гостиницы, подходит ко мне человек и говорит: «Максим, у меня к вам чисто профессиональный вопрос». Ну, думаю, сейчас начнутся беседы про реорганизацию милиции... Приготовился к худшему. А мужчина говорит: «Я стоматолог. Скажите у вас зубы настоящие?» Я ему улыбнулся. Он кивнул: «Настоящие!» С зубами вообще длинная история. Поступал я, значит, во ВГИК, пришел окрыленным на собеседование. И тут один из педагогов спрашивает: «Покажите зубы, ах, у вас привкус неправильный!» Я ему ответил: «Вы знаете, я не лошадь, не надо меня по зубам выбирать». И ушёл. И во ВГИК, кстати, больше не приходил…

К столу, за которым сидит Максим, пробираются двое мальчишек.

— Здравствуйте, дети! – отвлекается Аверин.

— Здорово, Глухарь! — нагло выкрикивает белобрысый сорванец, нажимая на кнопку фотоаппарата.

Гагарин, я вас любил…

Встреча продолжается. Женщина, сидящая в первом ряду, дарит Максиму коллаж. В левом углу красуется Гагарин, в правом Аверин. Сходство лиц налицо.

— У каждого времени есть свой герой, — подхватывает тему актер. — В 1961-ом году Гагарин очаровал своим обаянием не только закрытую страну, в которой все ходили в серо-черной гаме, но и весь мир. Площадка, на которой долгие годы снимался сериал «Глухарь», находится на ВДНХ в павильоне «Космос». Когда-то в нём стояли потрясающие модели космических кораблей, а на стене висел огромный плакат Юрия Гагарина. Плакат — единственное, что осталось от того «Космоса». Сейчас здесь продают деревца для дачников, изредка устраивают выставки овцеводства. Я практически по какашкам ходил на работу. Удобрял, понимаете ли, съёмки. Плакат пытались завешивать, но он проступал даже через пелену тряпки. Каждый раз, когда я шёл на съемку, здоровался с Юрием Алексеевичем…

Вы знаете, удивительное дело, но в этой стране быстро забывают легендарных людей. В прошлом году было столетие великого артиста Марка Бернеса. Событие прошло тихо, спокойно, без шума. В этом году исполнилось бы 80 лет потрясающему поэту Роберту Рождественскому. Слава Богу, что есть Катя Рождественская, которая продолжает его дело. Я не хочу прослыть хранителем древности. Но свою историю можно построить только тогда, когда ты основываешься на тех, кто был до тебя. Мы сносим памятники, но не понимаем, что историю не перепишешь.

«Сохранить мозг страны»

Пафос ситуации убивает поклонница Аверина. Девушка дарит актеру тюльпаны и вручает ему документ, согласно которому Максим отныне почетный хирург Областной Клинической больницы. Филькина грамота, конечно, но всё равно приятно. Аверин, настроенный на серьезный лад, становится ещё собраннее.

— Патриотизм необходим нашей стране. Когда-то он помог нам выиграть войну. Я был в Харькове и мне подарили альбом с фотографиями того времени. Боже мой! На улице вешали людей, прямо на столбах, а тела запрещали снимать. И среди трупов ходили дети. Взять хронику блокады Ленинграда. Человек идет, идет и падает. Мимо проходят люди. Они ничего не чувствуют, потому что от холода и от голода боль притупляется. Дети не ощущают ничего! И это самое страшное! Людмила Марковна Гурченко вспоминала: «Лежишь дома, а снаряды взрываются и взрываются. Ты думаешь, хоть бы бомба попала в твой дом, чтобы всё закончилось. Потому что уже невозможно! И вдруг мысль, а если папа вернется?» Когда она была маленькой, то увидела с балкона, что рядом с её гимназией немец наливает девочке суп. Она хватает кастрюлю, выбегает, а там уже толпа детей. Все голодные. Профессия артиста у неё в крови, а артист должен выделяться. И она на всю площадь запела: «Расцветали яблони и груши...». Немцы ошалели от такой наглости, но наполнили её кастрюлю доверху. Они же тоже люди!

Знаете, я сомневаюсь, что мы сейчас могли бы выиграть в этой войне. Жизнь изменилась, изменились люди и ценности. Многие уезжают из страны. Я их понимаю. Ты садишься в самолет и летишь туда, где будет лучше, где тебе позволят реализовать свой потенциал. Физики, математики, инженеры покидают родину. Это ужасно. Я надеюсь, что наше государство когда-нибудь задумается и перестанет терять этот колоссальный мозг страны.

Текст - Василий Трунов

Фото – Ярослав Наумков

Назад