|
Максим Аверин: “Я очень зациклен на себе!”
Он ведущий артист
“Сатирикона”, в его фильмографии свыше двадцати картин, отмеченных
разными премиями. Но массовый зритель полюбил его как Глухаря,
следователя из одноименного сериала. Этот феномен всеобщего обожания
героя, который и на героя-то не очень похож, еще придется изучить
теоретикам кино. Ну а “МК” решил изучить самого актера Максима Аверина.
Тем более что в пятницу ему исполняется 35 лет.
— Ты на
разрыв у журналистов. Есть вопросы, которые безумно надоели?
—
“Когда вы женитесь или почему до сих пор не женились”. Ну почему всех
так интересует этот вопрос?! Мне комфортно в таком существовании. И
потом, я эгоцентричен. Занимаюсь только собой, я имею в виду свою
профессию. И это единственное, что меня на этом свете вдохновляет и
окрыляет. Я никогда не стану старым, потому что постоянно живу в
состоянии открывания чего-то нового
. Я очень зациклен на себе. И
мне так интересно жить. Рано или поздно захочется тепла, уюта и детского
гомона, захочется, чтобы рядом вертелись мои карапузы. Но не думаю, что
мне нужно за этим гоняться и искусственно создавать ситуацию. Любовь и
семья — это разные вещи. Однажды услышал интервью Майи Плисецкой. На
один из вопросов: “Что для вас самое ужасное?” — она ответила:
“Родственники”.
— Это правда, что за плохие оценки папа
грозил побрить тебя наголо?
— Не за оценки. А за то, что я
курю. Мама однажды увидела, как я иду и смолю сигарету. И это в
двенадцать лет! Нажаловалась отцу. А папа никогда меня не бил, меня
вообще ни разу никто в семье пальцем не тронул. Родители обладали
удивительной способностью посмотреть так, что удар ремнем показался бы
более мягким наказанием. В этот раз отец достал пачку “Дымка” и сказал:
“Сейчас ты сядешь и выкуришь все эти сигареты”. “Не буду”, — заартачился
я. “Ах, не будешь?! Ну тогда пошли стричься наголо”. Но тут уже
вмешалась мама: “Как наголо? У ребенка завтра выступление, ты что?! Нет,
никуда он не пойдет”. В результате они поругались, а я как бы ни при
чем остался.
— Ты воспринимал ссоры родителей при тебе как
психологическую травму?
— Знаешь, во сколько лет я понял, что
такое одиночество? В четыре года. Родители поругались, и я помню: стою
возле окна и вижу, как мой папа идет на трамвайную остановку, а затем
уезжает. А я кричу в отчаянии в окно: “Папа, папочка, не уходи!” Это
сильное воспоминание…
— Сколько лет тебе было, когда твои
родители расстались?
— 15. Но в том возрасте я уже осознал,
что они перестали друг друга понимать, слышать, стали чужими людьми. Им
просто стало тесно вдвоем. Я остался с мамой. А с отцом у меня и сейчас
прекрасные отношения.
— Ты знаешь, что за неуемную энергию
журналисты прозвали тебя…
— …энерджайзером! На телевидении
вообще была шутка у редакторов: “Угадайте, на каких наркотиках Аверин?”
Да ничем я не балуюсь! Что я люблю, так это коньяк вечером, сигарета,
кофе — вот моя любимая еда.
— Твой Серега Глухарев покорил
сердца миллионов зрителей. А что говорят милиционеры? Глухарь ведь не
идеализирует представителя закона…
— Но мы же не пособие для
милиции снимаем, а жизнь, историю и дружбу двух мужчин. Это все равно
что если бы мы играли двух хирургов или двух учителей. Глухарь —
реальный парень. Такой, например, живет в соседнем подъезде. Он
настоящий, со своими недостатками, но при этом и со своими принципами и
своей честью. И к нему всегда можно обратиться за помощью. У нас ведь
все, как ни крути, идет из детства. И все мы нуждаемся в Дяде Степе. В
этаком герое — не герое, хорошем человеке. Я вот приезжаю в какой-нибудь
Задонск, а местные бабульки радуются: “Максимка наш приехал!” Или вот в
Краснодаре представлял картину в рваных джинсах. И какой-то малыш вдруг
говорит: “Когда вырасту, обязательно дяде Максиму штаны куплю”. Или
когда те же милиционеры пишут: “Спасибо, ты вернул веру в мою
профессию”. Или подростки: “После школы хочу учиться на следователя”.
— Ты всегда мечтал быть знаменитым?
— Когда я
заканчивал институт, мне говорили: “Мы выпускаем прекрасного артиста
Максима Аверина!” И у меня от осознания “талантливости и
замечательности” кружилась голова. Но я пришел в театр и быстро
спустился с небес на землю: нет, мне все нужно начинать заново. И слава
богу, что я попал к Константину Райкину! Окажись я в другом театре —
возможно, ты никогда бы не узнала, кто такой Аверин.
— Но я
знаю, что долгое пребывание в массовке тебя напрягало. Ты даже
признавался, что появлялись мысли: “А не пойти ли повеситься?”
— Было и такое. И чувство стыда в день, когда ты приходишь в театр за
зарплатой, а в кассе спрашивают: “А кем вы работаете?” Но, значит, мне
все это нужно было, чтобы стать именно тем, что я есть сейчас. И Райкин
это понял, почувствовал и провел меня через то, через что необходимо
было пройти актеру Максиму Аверину.
— Психологи говорят, что
создавать семью нужно в зрелом возрасте, потому что у молодых людей
часто меняется мировоззрение.
— Конечно, по мере взросления
мы познаем другую жизнь. А когда для человека открывается еще и
сексуальная ее сторона, то сознание кардинально меняется. Я знаю немало
женщин, познавших радость сексуальной жизни и изменившихся после этого
очень сильно. Природа, инстинкты все равно берут верх над нашим разумом и
порой — над чувствами. Есть люди, которые владеют собой, например
монахи, давшие обет безбрачия. Но, по-моему, это все же насилие над
природой. А есть и такие истории: люди живут несколько лет в браке, а
потом понимают: их сексуальное влечение друг к другу ушло. И тогда он
смотрит в одну сторону, а она — в другую. Начинаются измены. Я это
понимаю. Другой вопрос, что все нужно делать так, чтобы никому не было
больно.
— Ты принимаешь измены?
— Я не знаю, как
относиться к измене. Я знаю одно: природу обмануть невозможно. Если ты в
одном месте пытаешься перед ней устоять, она ударит по твоей психике в
другом. Отсюда рождается раздражение, недовольные лица по утрам. А
человек должен жить в гармонии. Тогда ты смотришь на жизнь с позитивной
стороны. Я достиг этого состояния к тридцати годам и, слава богу,
нахожусь в нем и поныне. И очень хочу, чтобы окружающим в этом плане
повезло так же, как и мне.
Назад
|
