Откровение на сцене: как «Роман» погружает в глубины Булгакова

Александр Лазарев, главный режиссер ЦАТРА, «замахнувшись» на одну из сюжетных линий булгаковских «Мастера и Маргариты», думается, отлично осознавал потенциальную главную дилемму задуманного спектакля: статичность романа в романе и масштабы сцены вверенного ему театра. Надо отдать ему должное, «закрывая» проблему главным (и явным) своим преимуществом, режиссер спектакля «Роман» вывел Театр Армии на первые полосы многих СМИ: только ленивый не рассказал о машинерии, плунжерных механизмах, подъемно-опускных площадках, поворотных кругах, вновь открытом танковом подъезде и четырех вороных конях (коням, кстати, отдельные респект и уважуха: так спокойно стоять, когда все вокруг гремит и «полыхает»!). Пространство камерных мизансцен сужено грамотным зонированием: и жутковатый ужин у Воланда (народному артисту России Александру Домогарову отведены номинальные 15 минут в начале и 10 в конце, так что этот герой и его свита успевают «зацепить» только лишь визуалом образов), и кабинет Мастера с несоблюденной заоконной этажностью, но зато с непременной булгаковской зеленой лампой; и…

Во всем этом видится неплохой посыл на другое — главное и более важное по смыслу и замыслу — измерение.

Как булгаковеды не смогли прийти к общему мнению относительно жанровой принадлежности романа Мастера о Понтии Пилате (притча ли? новелла? драма?), так и постановочная команда сосредоточилась на монументальности произошедшего и почти тотальном подстрочнике, сохранив все основные вехи того самого одного светового дня в I веке до нашей эры. Диалоги (а почти весь роман в романе и представлен диалогами) проработаны очень подробно, но словно обезличено: сознанием зрителя не манипулируют за счет смысловых акцентов, многозначительных пауз и логических ударений — потому зритель должен прикладывать немалые усилия, чтобы избежать соблазна «пролистать» их также, как впервые пролистывал в бумажном варианте, когда уделял внимание лишь любовной линии Мастера и Маргариты или же приключениям Мессира. В помощь зрителю (и для предсказуемости успеха в борьбе за его внимание) на авансцену (во всех смыслах) выведено визуальное соперничество Понтия Пилата (заслуженный артист России Максим Аверин в очередь с Александром Балуевым) с камнем.

Властный, готовый спасовать перед масштабом ответственности, в плаще с подбоем цвета засохшей крови прокуратор восседает на троне. Но трон этот зримо душит и обволакивает римского наместника, рождая множество смыслов и ассоциаций. В финале спектакля оба — и Понтий Пилат, и глыба — пройдут через заготовленные режиссером трансформации и дадут ответ на тот самый главный вопрос относительно греха человечества на пути к истинной свободе…

Особая роль в спектакле отведена хореографической группе из 60 драматических артистов (конкурс был свыше 13 человек на место!) — их черно-белые одеяния не столько представляли свежесть одежд населения древнего Ершалаима, сколько визуализировали свет и тьму (чистоту помыслов и мрачность мыслей сюжетообразующих героев на сцене).

Оставленные «на полях» спектакля книжные Воланд и сотоварищи обнажали людские пороки, прикрываясь поиском истины, в то время как решение Пилата вершить правосудие «как должно» в основе имеет намерение низкое, но возносит его на высоту человеческой нравственности и даёт успокоение его душе. Иешуа (Дмитрий Ломакин), олицетворяет прощение и надежду. Каифа (Андрей Кайков) — лицемерие и жестокость власти. Афраний (заслуженный артист России Николай Козак) — преданность и покорность.

Трусость, несомненно, один из самых страшных пороков, но на каждого «тревожника» найдется чей-то Левий Матфей с куском пергамента — и только душераздирающая песнь скорби, как и все светомузыкальное решение постановки, камнем прожитого театрального опыта останется на несуществующих четках зрителя.

За философское воплощение романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргариты» взялись режиссер-постановщик — народный артист России Александр Лазарев, художник-постановщик и художник по костюмам — Ольга Никитина, композитор — заслуженный артист России Николай Парфенюк, хореограф — Михаил Колегов, художник по свету — Евгений Виноградов.

Ольга Владимирская специально для MuseCube

Источник: https://musecube.org/otchet/otchet-theatre/roman-v-tsatra-opravdanie-est-no-utesheniya-net/

Назад